О, они идут на зеленый свет;

О, они идут на зеленый свет;

Они не скажут им "нет",

Когда идут на зеленый свет.

Я мог бы дать им совет,

Дать им досужий совет,

Но они знают, где масло, где хлеб,

Когда они идут на зеленый свет.

А я сижу на крыше и я очень рад,

Я сижу на крыше и я очень рад,

Потребляю сенсимилью, как аристократ;

Я сижу на крыше...



Я не вижу смысла скандалить со мной,

Я не вижу смысла ругаться со мной,

Я не вижу смысла даже ссориться со мной,

Ты можешь ругаться со своею женой;



Ты можешь ругаться со своею женой,

Ты можешь скандалить со своею женой.

А у меня есть свой собственный хой,

Я не вижу смысла скандалить со мной.

Я сижу на крыше и я очень рад,

Я сижу на крыше и я истинно рад,

Потребляю сенсимилью, как аристократ;

Я сижу на крыше...



© БГ



{О, боже упаси, не говори мне "да"}



Что Пикник, что Нау - сошлись в такой пропорции, что вода растворила землю в грязь. Так всегда бывает.

Что проку? Я ору в темноту, громче некуда - тебя, ее, нас всех, насквозь, набело-начисто - но в который раз мне сохранили жизнь, в дороге в небо снова отказав, хотя я на пять шагов впереди, но летать уже не умею.

Если так - сними эту накипь с моего сердца, забудь совсем, отбели облака, утри ветром слезы,

господь нас уважает, разве не так?

Это больно, когда каждая вторая песня - о том, кого уже нет.